Верные болельщики гольфа настолько привыкли к сегодняшнему варианту «Большого шлема» (Masters, US Open, , PGA Championships), что сама мысль о его возможном изменении кажется им такой же нелепостью, как идея переноса столицы из Москвы. А почему, собственно?
Для начала давайте вспомним, что «Большой шлем» гольфа в его 
нынешнем виде – явление весьма несправедливое, потому что три из четырех его турниров проходят в США.
Допустим, когда-то в этом была своя логика, прежде всего коммерческая. В Америке к середине ХХ века проживала половина всех гольфистов мира, если не больше. В Америке также жили практически все сильнейшие профессиональные игроки того времени. Но главное – именно в американском гольфе крутились тогда самые большие деньги.
Только американцы могли себе позволить строить и до, и особенно после войны бесконечные новые поля и роскошные клубы. И, конечно, только США могли себе позволить продолжать проводить профессиональные турниры непосредственно во время войны.
Россияне старшего поколения, пережившие военное время в его страшном советском варианте, до сих пор не могут спокойно смотреть на туповатые голливудские развлекалки вроде «Женской лиги», где барышни во главе с Мадонной с беспримерным героизмом поигрывают в бейсбол, пока мужчины где-то там воюют.
Кино это и впрямь не великое – явно не для Канн или Венеции. Однако же исторической правде, надо признать, оно при этом совсем не противоречит. Военное время в Америке – это нечто совершенно невообразимое по российским понятиям.
Даже в какой-нибудь Франции, где населению в войну жилось несоизмеримо легче, чем жителям тогдашнего СССР, никому не пришло бы в голову в то время выйти на поле с клюшкой.
А вот в США в первой половине 40-х не то что не прекратили играть – там еще и проводили себе, как ни в чем ни бывало, многочисленные профессиональные турниры.
В книге рекордов гольфа гордо красуется знаменитая победная серия Байрона Нельсона: из 30-ти соревнований, в которых он принял участие в течение одного сезона, «Лорд Байрон» выиграл 18, причем 11 из них – подряд!
Достижение, конечно, выдающееся, но только есть у него, с моей точки зрения, один изъян: этот замечательный результат был показан в 1945 году. И еще одна вершина того же игрока: в 65 турнирах подряд он не опускался ниже 10-го места! Опять-таки, все бы хорошо, но вот только приходится это достижение на период с 1942-го по 1945 год.
Это все, конечно – отнюдь не в укор Нельсону, безусловно выдающемуся спортсмену (мне, кстати, довелось с ним встречаться в конце 90-х, и впечатления у меня от тех встреч остались самые замечательные).
Тем более, что и в армию его не взяли не как известного профессионального спортсмена, а по медицинским показаниям – из-за врожденной гемофилии. Такова, по крайней мере, официальная версия. Правда, в Советском Союзе в это же самое время уже гребли под ружье всех, кто был просто способен самостоятельно пройти десяток шагов, и такую ерундовую болезнь вообще не заметили бы – но это уже другая история, и Байрон тут в любом случае ни при чем.
Словом, американцы в середине прошлого века по полной программе воспользовались правом сильного – и отнюдь не только в гольфе, кстати. Ну, что было – то было. Однако сегодня-то все по-другому!
Гольфовое население США в последние годы практически не меняется и колеблется вокруг 25 миллионов человек. Зато сильно меняется количество гольфистов в остальном мире. По разным оценкам, сегодня в гольф играет на Земле от 70 до 100 миллионов человек. То есть, даже если брать самую консервативную оценку, Америка сейчас в самом лучшем случае представляет не больше трети от общего количества гольфистов в мире.
От былого лидерства американцев в профессиональном гольфе тоже не осталось следа. Хотя когда-то это лидерство было бесспорным.
Если кто забыл: в течение долгого времени Кубок Райдера представлял из себя довольно своеобразное развлечение для болельщиков под негласным названием «Угадай, с каким счетом Америка побьет Европу». Впрочем, болельщиков-то это мероприятие тогда не сильно волновало, что и неудивительно.
Неофициальный титул лучшего игрока в мире (официального рейтинга, напомню, еще не существовало) по очереди передавали друг другу Бобби Джонс, Уолтер Хаген, Джин Саразин, Пол Раньян, Байрон Нельсон, Сэм Снид, Бен Хоган, Арнолд Палмер, Джек Никлас, Ли Тревино, Том Уотсон, Джонни Миллер и так далее – словом, сплошные янки (и я еще назвал далеко не всех). Редкие исключения, вроде Гэри Плейера, только подтверждали правило.
Но нынче-то все переменилось! Американские болельщики каждый новый Кубок Райдера теперь встречают мрачными репликами «Неужели снова проиграем Европе?».
На первой строке мирового рейтинга за последние 20 лет побывали англичанин Ник Фалдо, австралиец Грег Норманн, фиджиец Виджей Сингх и южноафриканец Эрни Элс. И хотя затем Америке повезло – у нее появился гениальный Тайгер – даже он не сумел удержаться на вершине. Нынче там обитают то англичанине Ли Вествуд и Люк Доналд, то немец Мартин Каймер. А когда заходит разговор о будущих претендентах на престол, то в первую очередь вспоминают ирландца Рори Макилроя и итальянца Маттео Манассеро.
В свое время в американский PGA Tour гольфисты всего мира рвались, как футболист из спортшколы города Урюпинска рвется в премьер-лигу: никаких альтернатив просто не существовало. А сегодня никого не удивляет, если призовой фонд «от пятерки и выше» предлагают в Дубае, Катаре или Китае, и лучшие игроки со всего мира с превеликим удовольствием туда едут. Формула «в серьезный гольф играют только в Америке» больше не работает.
Так справедливо ли, что три из четырех главных турниров сезона по-прежнему проходят в США? Конечно, нет.
Разговоры о том, что хотя бы один из этапов Большого шлема должен по справедливости проводиться в Азии, ведутся уже не первый год – пока что потихоньку, вполголоса.
Есть немало людей, которые не просто с этой идеей согласны, но готовы вложить в нее огромные деньги. Осталось им объединить усилия и между собой договориться, где именно его проводить – что, конечно, непросто, но рано или поздно вполне может случиться.
Очень помогло бы делу, если бы появился суперигрок из Азии (еще лучше, конечно, чтобы сразу два – но такого практически не бывает). Суперигрок отличается от «просто очень хороших» игроков тем, что может диктовать свои правила организаторам. Так, как делал это Тайгер, который в свое время заставил PGA Tour разрешить кедди носить шорты на поле одной короткой фразой «Если им не нравится, я могу уехать играть в Европу». Как только появится такой феномен в Азии, расклад сил поменяется.
А если этот момент еще и совпадет с очередным экономическим кризисом в Америке, то все части головоломки сложатся вместе. И тогда – ждите вестей.
Скажете, что список мейджоров невозможно изменить, поскольку он освящен историей? Ну, стало быть, вы плохо знаете историю.
В мире большого спорта популярный ныне «шапочный» термин возник в 1930 году, когда великий гольфист-любитель Бобби Джонс выиграл четыре наиболее престижных турнира того времени – Открытые и любительские первенства Британии и США. Это его достижение из четырех побед за сезон и получило, с его же легкой руки, название «Большой шлем».
Теннисисты позже, в 1933 году, позаимствовали это словосочетание у гольфистов – и, как обычно, забыли хотя бы сослаться, уж не говоря о том, чтобы «спасибо» сказать. Ну, в истории тенниса это обычное дело – тут достаточно вспомнить, что даже термин Открытое Первенство (Open Championship) многие любители перебивать мяч через сетку с детской непосредственностью считают теннисным изобретением.
Пожалуй, стоит тут на всякий случай объяснить, что же этот самый «шлем» означает в оригинале и откуда он вообще появился изначально. Slam – это в переводе «громкий хлопок», вроде того, что возникает, когда в сердцах – или, наоборот, от сознания своего превосходства ¬– шмякнешь дверью о косяк.
Происходит же термин «Grand Slam» (как и его русский аналог «Большой шлем») из мира карточных игр. Тем, кто заинтересовался его точным значением в этом мире, рекомендую прочесть одноименный рассказ Леонида Андреева, сегодня практически забытый – заодно и получите удовольствие.
К шлемам, а также всем прочим головным уборам (не исключая кипы и тюбетейки) он в оригинале не имеет совершенно никакого отношения. Видимо, когда-то российские любители азартных игр просто перевели этот термин, не задумываясь о смысле – что называется, «по созвучию». В таком виде он в русском языке и прижился.
Теперь возвращаемся к гольфу. Из турниров, которые мы сегодня признаем мейджорами, в 1930 году таковыми считались только два – The Open (т.е. Открытое первенство Британии) и US Open. Два других, напомню, были любительскими.
Но Бобби Джонс вскоре после того, как установил свое историческое достижение, перестал играть в официальных соревнованиях, а другого игрока-любителя такого уровня не существовало. Получалось, что «шлем» никто и никогда больше не повторит. Тогда и решили придумать новый, чисто профессиональный «шлем», для чего к упомянутым двум соревнованиям добавили еще два: PGA Championship и…Western Open. Да-да, именно его.
Masters, как известно, был впервые сыгран в 1934 году (под названием Augusta National Invitational), а некоторую известность получил в 1935-ом, когда его выиграл Саразин, сделав свой знаменитый альбатрос на 15-ой лунке. С тех пор, если верить легенде, этот турнир и был признан миром профессионального гольфа четвертым этапом «Большого шлема».
Легендам не всегда стоит безоглядно верить – особенно когда их распространяют люди, к которым эти легенды имеют прямое отношение (вроде благостной пасхальной истории о корпорации Би-Би-Си, как признанном всем миром эталоне журналистики, которую можно в подробностях прочесть на сайте упомянутой корпорации Би-Би-Си).
В действительности же до конца 1940-х годов турнир Masters был всего лишь «одним из многих», причем имел статус Invitational – т.е. участвовать там можно было только по приглашению членов клуба Augusta National. Строго говоря, этот статус он сохранил до настоящего времени.
Что и говорить, Клиффорд Робертс, тогдашний президент клуба, оказался совершенно выдающимся спортивным менеджером – возможно, даже первым в истории специалистом такого уровня. Подробности того, как он (вместе с упомянутым выше Бобби Джонсом), управляя клубом, несколько лет находившимся на грани банкротства, превратил Masters в супертурнир и вытеснил из «большой четверки» конкурента, надо сегодняшним управленцам изучать и изучать.
Примерно к 1950 году более или менее установился, наконец, сегодняшний вариант «Большого шлема». Прошедшие с тех пор 60 лет – это, конечно, приличный срок. Но по сравнению с историей гольфа он выглядит не так уж и внушительно. Бывало, что ломались традиции и постарше.
Словом, если список мейджоров уже два раза менялся, то отчего бы ему не поменяться и в третий раз, раз для этого есть вполне объективные предпосылки?
Кстати, первым «кандидатом на вылет» мне видится даже не Masters, а PGA Championships. Когда-то его место среди мейджоров было незыблемым и вполне заслуженным: ведь этот турнир проводила организация, представлявшая тогда большинство сильнейших гольфистов мира. Но сегодня-то PGA of America не представляет не только многочисленных гостей из-за океана, но даже и своих, «домашних», американских профессионалов – с тех пор, как от нее отпочковался PGA Tour.
А огромные доходы от проведения «шлемового» турнира она, тем не менее, продолжает собирать исправно. Логика подсказывает, что такая ситуация нравится далеко не всем. Следовательно, обязательно будут попытки ее изменить.
Я описал здесь только ситуацию с мужским «Большим шлемом». А есть ведь еще и женский, где все намного запутаннее: традиции меняются чаще, чем перчатки на дамских ручках, а роль Азии (в первую очередь представленной Кореей) и сегодня огромна.
Так что тут перемены уже совсем, можно сказать, назрели.
Итак, к 2020 году произойдет, на мой взгляд, одно из двух следующих событий.
Либо в «Больших шлемах» (сперва женском, а за ним и мужском) случатся перемены: они перестанут в основном состоять из американских турниров, поскольку на месте одного из нынешних этапов появится новый чемпионат, проводимый где-то в Азии (скорее всего, на Ближнем Востоке – но не исключено, что в Китае, Корее или Японии).
Либо (и это представляется мне даже более вероятным) перемены пойдут по другому сценарию. Список условных «шлемовых» этапов не изменится, но зато потихоньку изменится роль самих «шлемов» в сознании журналистов и болельщиков. Термин останется, но будет употребляться все реже и реже. Количество выигранных спортсменом мейджоров перестанет занимать болельщиков – вместо этого будут обсуждать его место в мировом рейтинг-листе и общую сумму заработанных по миру призовых.
А телевизионные рейтинги (тема, особенно близкая моему сердцу) какого-нибудь условного Dubai Classic со временем окажутся выше, чем у Masters – просто потому, что состав участников там будет ничуть не хуже, зато ставки – выше, поле – интереснее, условия для зрителей – комфортнее, а качество трансляции – лучше. В какой «шлем» при этом входит или не входит тот или иной турнир – этого рядовой болельщик даже вспоминать не станет. И это будет вполне справедливо.
